ноги и дернул на себя. Тот, даже ожидая нападения, снова проглядел и рухнул наземь, громче прежнего. Я невольно поморщился, представляя, как загудел у него шлем.

— От того и след на затылке, — торжественно закончил я.

Сторхельт даже глазом не моргнул. Повернулся к своим воспитанникам и спросил:

— Так дело было?

Некоторые замерли и боялись ответить, но большинство утвердительно загудели.

— Так! Так! Только без шлема.

Вальдрик сорвал шлем с поднявшегося сына и осмотрел затылок. Там, к моему несказанному удовольствию, налилась огромная шишка, ясно видимая под короткими светлыми волосенками.

А дед помолчал-помолчал, а потом произнес:

— Не было тут подлости, прав ты, Альрик Беззащитный. То моя вина, плохо учил внука. Но на каждый удар должно ответить ударом. Не будешь ты возражать, если Скирикр один раз ударит твоего человека?

Вроде и вопрос задал, но прозвучало так, будто старик утверждал.

Альрик согласился:

— То правильно будет. И моему человеку в пользу пойдет — уж больно норовист.

И враз настроение переменилось. Вроде только что все посмеивались над неуклюжим Скирикром, а теперь уже ждали с азартом, как восьмирунный вколотит меня в пыль.

— Только пусть твой внук снимет железо. Хирдман без железа был и напал без оружия.

Вальгард махнул рукой. Скирикр, сверкая очами, при помощи приятелей снял кольчугу, наручи, отдал меч и с улыбкой встал напротив меня.

— Хёвдинг, а я как стоять должен? — почесав щеку, спросил я. — Как соломенное чучело, чтоб он не промахнулся, или могу уйти из-под удара?

— Скирикра кто-нибудь держал за руки или за ноги? — сразу же откликнулся Альрик.

— Нет.

Вальгард снова бросил в нас тяжелый взгляд, но возражать не стал:

— Он в своей воле.

Беззащитный подошел ко мне вплотную и еле слышно процедил:

— Пацан должен в тебя попасть. Можешь прикрыться, но удар, сволочь такая, получи.

Я ничего не ответил, но про себя согласился. Нам еще с этим рунным домом торговать, за мшин пока не заплатили, так что внук сторхельта должен вернуть уважение к себе.

Мы встали друг перед другом. Скирикр напрягся, собрал все силы, я же был расслаблен. Может, подзадорить его? Хоть это и не хольмганг, но ведь с шутками веселее будет. И только я раскрыл рот, как Альрик провел пальцем по горлу. Ну и в Бездну. Буду молча стоять и ждать, когда же этот болван решиться врезать.

А чего ждать? Зачем тянуть? Думает, что я тут усну или вдруг начну штаны развязывать? Интересно, он хоть раз бился насмерть? Или вообще хоть раз бился с человеком? Поди, только в подраненных тварей копьем тыкал да подзатыльники коленопреклонным отвешивал.

Рывок! Взмах кулаком. Я едва успел прикрыть голову. Что-то хрустнуло, и я отлетел на несколько шагов назад. Скорость у парня была на уровне Альрика. Если б хёвдинг не бил меня до кровавых синяков, не успел бы я защититься.

Вот ведь подлец. В голову целил. Так и убить можно!

— Удар нанесен и получен, — тихо сказал Альрик.

— Обида забыта, — ответил Вальгард. — И впредь ты так же можешь возить тварей и получать честную плату.

— Благодарю. Сигрёд, где там мое серебро?

Старшие развернулись, чтоб уйти.

— Альрик, а как же эти? Новые ульверы?

Хёвдинг, только протянувший руку за деньгами, сплюнул, догнал Вальгарда и быстро пересказал ему про Плосконосого. Сторхельт махнул рукой:

— Никто не держит. Пусть куда хотят — туда идут. Только семьям весточку надо отправить.

Плосконосый с друзьями метнулся в рунный дом, забрал свое добро и бегом прибежал к пристани. Боялся, что бросим их здесь. Он еще не знал, что значит сноульверы.

Трое шестирунных воинов, хускарлов, встали в ряд, за спиной тяжелые мешки с вещами, в руках — копье и щит. А чуть подальше пара десятков ребят из рунного дома. Наблюдают.

Мы надели белые плащи, у кого были, взяли в руки щиты, мечи или топоры, выстроились перед судном. Пусть рунами не впечатляем, зато вид отменный.

Альрик торжественно сказал:

— Снежным волком нельзя стать только по прихоти вожака. Нужно, чтобы вся стая приняла новичка. Если трое из хирда выскажутся против, тогда не плавать нам на одном судне, не есть один хлеб и не смешивать кровь в одной битве.

А приветственную речь хёвдинг поменял, красивее сделал.

— Кто из ульверов не хочет видеть этих хускарлов рядом с собой?

Мы промолчали.

— Может, кто-то скажет слово за них?

Выступил Энок Ослепитель:

— Хорошие ребята. Необученные только, но в кнаттлейке были злы и усердны.

— Да сойдут, — усмехнулся Бьярне Левша, — плохо, что хускарлы, ну да кто не без изъяна? Вон, Кай нам и друзей, и врагов находит.

— Назовите ваши имена, имена ваших отцов и прозвища!

— Я Фастгер Безносый, сын Вигота, — сказал Плосконосый. Я почти угадал его прозвище.

— Ледмар, сын Манне, — назвался пухлый невысокий парень. Он, видать, как и я, трепетно относился к своей поросли на лице, потому лелеял немногочисленные бурые волосенки, торчащие то там, то здесь.

— Херлиф, сын Арвида. У нас нет прозвищ, — добавил третий. Рослый, обычный, с добрыми, как у коровы, глазами и такими же ресницами.

— Человек норов покажет, деревня кличку подберет, — буркнул Облауд. Он-то как раз пока оставался без прозвища.

— Вас берет под свою руку и защиту Альрик Беззащитный, предводитель сноульверов! — провозгласил хёвдинг и уже обыденно добавил: — В это лето у нас трое погибло и один пропал. Тут вам не рунный дом, за ручку водить никто не будет. И не думайте, что если рунами выше, то вас это не затронет.

— Мы понимаем! Конечно! — загомонили парни.

— Вот и ладно. Тогда до Сторборга на веслах. Вы трое — на носу. Кай — в конце сядешь.

Наказание не заставило себя ждать. Прежде я сидел на самом почетном месте, подле Альрика, теперь — на местах для слабых. Возле Видарссона и Айсландера.

Впрочем, сейчас я бы не смог ворочать тяжелым носовым веслом. Левая рука, куда пришелся удар Скирикра, начал опухать и болела от малейшего движения. Там уже разлился багровый синячище. Хорошо бы Вепрь осмотрел или Орсова женщина, но Альрик торопился уйти. Так что мы вставили весла в уключины и отплыли в город. Даже с учетом поломанной руки я умудрялся грести наравне с трехрунными братьями, хотя сначала сложно было приноровиться.

На пристани нас уже ждал сияющий Види, который и посоветовал нам поохотиться на болотах. Ждал своей платы.

Альрик встал в носовой части корабля и сказал:

— Все свободны до вечера. К ночи чтоб все были на Волчаре, тут и переночуем. Много не пить. Полный расчет будет наутро.

Выдал каждому